…Могу сказать что, когда я сказал, что у меня будет Даниил Страхов в гостях, то половина женского коллектива мне сказала примерно следующее: "Так это же новый секс символ". Вас не расстраивает такая позиция, что Вы новый секс символ?
Что я новый именно?
Могу сказать, что мужчина обычно такой вопрос не задает. Про секс символ. Очень странный вопрос. Но все равно…
Я об этом вообще не думаю. Я не думаю кто я, с позиции некого такого вот странного ранжира.
Это такой несколько вульгарный ранжир. Согласен.
Почему же. Я не знаю, может быть где-нибудь в Голливуде называться секс символом менее вульгарно, чем у нас, я не берусь об этом судить. Но у нас как-то все это выглядит несколько смешно. Если к этому относится человек с самоиронией, значит у него все в порядке.
Вы с самоиронией, как я понимаю?
Безусловно, потому что относиться к этому серьезно было бы достаточно странно.
Сейчас к иронии вернемся, знаете в какой степени. Вы знаете, вот сейчас наверно происходит период вступительных экзаменов в театральные институты.
По-моему, они уже закончились.
Нет, они ещё продолжаются, мне кажется.
Да?
Ну, мне кажется. Не важно. Суть не в этом.
Ну, предположим, что они ещё продолжаются.
Предположим. Я вам сейчас расскажу историю. Ещё одна история. Я буквально недавно видел по телевизору. Приходят молодые люди. Перед ними сидят мастера, которые набирают класс. Они говорят: "Ну что, молодой человек, вы сегодня нам почитаете?" Ну, Крылова, как обычно. Штатная история. Он начинает читать про ворону и лисицу. Вы помните, как вы это сделали?
Ой, мне так повезло, потому что в силу каких-то внешних данных от меня никто не требовал смешить вступительную комиссию. Поэтому я достаточно рано перестал читать всякие басни и сконцентрировался на чтении лирических стихов и драматической прозы.
Всё было просто? Вы пришли спокойно… Кстати, а когда вам пришла такая мысль? Вы как-то однажды проснулись лет в 17 или 16 и решили, стану, наверное, актером.
Ну, наверное, в силу того, что я последние два года учебы в школе практически не появлялся в ней, потому что я занимался какими-то другими делами. Осваивал жизненные пространства, скажем так. Все те знания, которые я накопил за все предыдущие годы, они, разумеется, за последние два года растаяли. Поэтому я мало что умел и мало что мог. А любой мальчик или девочка, которые думают, о том, что они хотят стать актерами, они думали, что главное поступить, а потом все будет хорошо. И я, безусловно, подпал под это обаяние театрального сообщества.
Нет, я к чему. Знаете, некоторые мальчики просыпаются и говорят: "А может быть я стану моряком или летчиком. Моряки и летчики - они честные". А вот актеры - это совсем обман. Хотя у моряка и летчика все расписано вперед, он там лейтенант, старший лейтенант, капитан, может быть генерал, может быть, если сильно повезет. А вот у актера как? Не у всех получается, мне кажется.
Об этом дети не задумываются, когда они поступают в театральные училища. Они же не думают, что все обман и что все это некая иллюзия, великая или невеликая, это уже вопрос другой.
Вот, кстати, вопрос этой иллюзии, вот этой грани иллюзии, как её не перейти? Потому что огромное количество людей, которые поступают, заканчивают, но скажем, столичные ВУЗы - это столичные ВУЗы, Екатеринбургский ВУЗ - это Екатеринбургский ВУЗ и не все выбиваются и становятся знаменитыми и не все талантливы, по большому счету.
Это нормально, что не все талантливые. Среди летчиков не все Чкаловы.
Согласен.
Это вполне нормально. Это нужно понимать.
А как тогда этот вот успех можно запрограммировать? Его можно запрограммировать, вообще?
Как, вообще, можно запрограммировать успех? Когда человек начинает заниматься бизнесом, он же не может себе гарантировать, что он разбогатеет и станет миллионером. Это было бы глупо. Либо ему очень повезет, и он, дурак, станет миллионером (смеется), но, скорее всего, он им не станет, если он так в этом уверен.
На самом деле, по большому счету, такое слово - случай, я так понимаю?
Актерская профессия, конечно же, она очень случайна, безусловно. И среди людей, которые чего-то добиваются в актерской профессии, наверное, я бы посмел так сказать, много людей, которые оказываются на этом небосклоне звездном, тоже случайно. И не все этого заслуживают, и это нормально. В силу того, что наш рынок киноиндустрии разрушен, процент этой случайности, разумеется, растет. Это тоже нормально, это некое веяние времени, это пройдет.
Мне всегда задавался вопрос. Ежегодно, наверное, тысячи актеров выпускаются из различных, всевозможных школ, институтов. Тысячи, тысячи. Многие не доходят до конца, многие понимают, что больше-то делать ничего не умеют.
Мое великое убеждение в том, что, по крайней мере, это касается мальчиков, я об этом неоднократно говорил, что мальчикам нужно поступать в актерский где-нибудь так начиная с 25-27 лет. Когда человек уже что-то попробовал, что-то сумел или не сумел, но, по крайней мере, приобрел некий опыт и пришел к этой профессии осознано, а не так, как допустим я в 17. Что я мог сыграть в 18 лет, 19, 20, учась в театральном училище и не понимая, кто я, что я, что я могу и каким местом, извините, мне играть. Потому что я был молод, и в любом случае некий опыт человеческий он очень важен и нужен, для того чтобы актер мог что-то выносить на сцену и заставлять зрителя о чем-то задумываться.
А заставлять задумываться это главное или неглавное?
Это вопрос гипотетический. Допустим, наш спектакль "Мандрагора", он не заставляет людей о чем-то задумываться, он заставляет людей рассмеяться. И это замечательно. Вообще, сама постановка вопроса, что искусство должно сеять разумное, доброе, вечное - это правильно, но это не так.(смеется)
Нет, я, кстати, про искусство-то вообще ещё не начал говорить. Возвращаясь к тому вопросу, в 25 лет, в 20-25 лет поступать в театральные институты. Могу вам сказать, что у меня есть один знакомый удивительный. Он где-то в 26 поступил во ВГИК, при этом у него был хороший бизнес, у него было все хорошо. Через два года он позвонил и сказал: "Ты понимаешь, они занимаются какими-то детскими играми во взрослой жизни. Я не могу себе это объяснить, я не могу к этому приспособиться". Он все-таки закончил все это дело и вернулся-таки на обратную стезю, которой он занимался. Меня вот это беспокоит больше всего. Вот как с этим бороться, с этим же никак бороться нельзя?
А зачем с этим бороться? Любая форма творчества - это игра. Если человек любит играть в любые игры, то он это делает. А если он не умеет или не хочет играть, то он не будет этим заниматься. Это вопрос внутреннего желания и способностей. Кто-то всю жизнь не может остановиться и всю жизнь играет, а кому-то это неинтересно.
Даниил, а есть такой первый человек, который сказал, вот Даниил Страхов - он талантливый. Кто сказал первый раз?
Я не знаю.
Никто не сказал?
Я не знаю. Мне так много говорили, что я неталантливый, что я практически в это поверил. Что касается какого-то первого раза, я, наверное, был так рад это слышать, что от радости забыл кто это и что это.
А нет такого вот человека, который сказал первый раз, что Страхов - он талантливый. Страхов об этом узнал. Подумал: "Действительно, может я талантливый? Вроде как бы сейчас все хорошо и бизнес более или менее, и вроде занят везде". Не боитесь такого, что в один прекрасный момент ваш телефонный аппарат.., вам никто не позвонит и ничего не скажет? Что все это однажды кончится?
Во-первых, я не жду, что мне кто-то позвонит и скажет, что я талантливый. Эти вещи я решаю сам с собой, скажем так. Я сам смотрю на свою работу и решаю, как я её сделал, хорошо или плохо. Во-вторых, любой актер, который занимается своим бизнесом, как вы говорите, он должен понимать, что однажды его телефон может замолчать навсегда. И чем чаще он себе об этом напоминает, тем здоровее будет.
У меня в гостях были многие актеры, известные и неизвестные, плохие и не очень плохие, талантливые и неталантливые, алкоголики и неалкоголики. Другой вопрос. Всегда есть какое-то разделение, кому-то ближе театр, кому-то ближе кино, кому-то ближе телевидение. Или для вас все это симбиоз своей занятости или не симбиоз своей занятости? Где лучше, где удобнее, где комфортнее?
Отвечу так, если актеру удобно, то это уже первый тревожный звоночек. Актеру не должно быть удобно. Если ему удобно, то значит, он засыпает. Если он засыпает, то значит, он неинтересен, скажем так. Мне везде интересно.
Везде?
Везде.
А нет такого ощущения, что пройдет ещё лет 20-30 и это превратиться все в примерно такое: утром встаешь - вечером спектакль, утром встаешь - вечером спектакль, утром встаешь - вечером спектакль... Это превратиться в некий завод, неэмоциональный завод. Как это все окрасить? Как вы себя окрашиваете эмоционально в этой ситуации.
Сложный вопрос. Любая профессия подразумевает некий профессионализм. Извините за тавтологию. Поэтому, в любом случае, конечно, некий момент повторов, будь то в актерской профессии или будь то в профессии телеведущего он неизбежен. Как этого избежать? Не знаю. Наверное, пройдет 20 лет и, если мы с вами встретимся, я вам смогу на этот вопрос ответить.
Даниил, а под Новый год, чем вы занимаетесь обычно?
Ну, не ёлками. Это точно совершенно.
А вы когда-нибудь занимались ёлками?
Никогда.
Совсем никогда?
В самые сложные времена, которые были в моей жизни, когда вопрос пропитания был очень важен для меня, но ёлками я не занимался никогда.
А вы не осуждаете тех, кто занимается ёлками?
Почему? Почему я должен их осуждать? Зачем же их осуждать. Нет, не осуждаю. Это нормально. Это, опять-таки простите, часть профессии, тем не менее. Даже ёлки, это часть профессии. Это нормально.
С ростом популярности определенной, мне кажется, количество не завистников, а людей, которые начинают так относиться к человеку популярному, в некотором смысле возрастает. Вы не ощущаете вот эту волну, которая на вас надвигается.
Завистников?
Ну, да. Все же люди. Все находимся и живём в обществе определенном. И нельзя гармонично существовать в этом обществе.
Что вам ответить. Наверное, конечно же, я буду неправ и солгу, если отвечу, что я этого не ощущаю. Потому что когда актер каждый день в ящике, безусловно, некий момент чувствительности к тому, что на тебя устремлены взгляды многих людей, и в них есть не только положительное, но и отрицательное, это, безусловно, присутствует. Что я ощущаю? Сложно сказать.
Ну тут либо без разницы, либо с разницей.
С разницей. А невозможно к этому относиться наплевательски, потому что, когда на тебя смотрят миллионы людей, то отмахнуться от этого практически невозможно. Ты, в любом случае, это ощущаешь и чувствуешь.
Нет, вы знаете, меня вот что беспокоит. Я захожу, например, куда-нибудь на какой-нибудь сайт, например daniilstrahov. Поклонницы создали этот сайт. Ну, есть такие. я заходил недавно, смотрел с точки зрения проверить, есть ли такое или нет. А есть, возможно, желтые издания, которые пишут и лезут абсолютно в личную жизнь твою, лезут тебе, извините, везде в брюки, под кофту... Вот это, приятно или неприятно?
Если бы я вам ответил, что мне это приятно, это было бы, по крайней мере, странно.
Всегда у популярности есть другая сторона?
Это неприятно. Это противно, неприятно и когда, допустим, представители желтой прессы начинают бить себя в грудь и говорить, что если бы не было нас, то не было и вас. Меня это дико раздражает. Потому что люди зарабатывают себе на кусок хлеба грязью и считают или пытаются считать, что они являются двигателем шоу-бизнеса или имиджеобразующих факторов и т.д, и т.п.. Меня это дико раздражает.
А кто больше? Кто последний раз, например, о вас написал какую-нибудь мерзость, которую читали?
Я не буду даже называть эти издания, чтобы не делать им лишнюю рекламу.
Нет, я так понимаю, что все равно, читают друзья, жена. Все это читают, и потом все это не может быть причиной какого-нибудь скандала определенного? Внешние факторы, которые влияют...
Они написали, а, правда или неправда?
Ну да, примерно.
Слава богу, подобных непонятных ситуаций в моей жизни не было. Я надеюсь, что никогда не будет. Но когда, допустим, печатают, что Даниил Страхов выбросился из окна из-за несчастной любви, то неприятно не только мне, но и моим близким. Потому что это совсем неправильно. Это просто гадость какая-то.
Согласен. Вы знаете, сегодня общался с людьми, которые были вчера на вашем спектакле, они сказали, драматургия нынче хромает...
Драматургия - это громко сказано, конечно. Макиавелли, это сильно нынче.
...а ребята - молодцы. И не первый раз задаю вопрос что... Сейчас пофантазируем. Зритель, живущий в Екатеринбурге, он на местные спектакли, в тот же самый Драмтеатр, он как-то ходит слабо. Когда приезжают с гастролями московские, питерские, всевозможные разные другие театры антрепризные, он как-то собирается, причем собирается так активно. Но люди, которые приезжают почему-то всегда стараются людей веселить, а людей задумываться не заставляют. Вот это меня всегда беспокоило.
Это веяние времени, я думаю. Двадцать лет перестройки они, все-таки, оставили некий неизгладимый след в сознании русского человека, когда он устал думать, устал читать умные книжки. И это плохо. Но это нормально и это пройдет, когда люди начнут жить немножко лучше.
Мне кажется, уже жизнь стабилизируется в какой-то степени, да?
Я не знаю.
Вы не ощущаете на себе, стабилизируется жизнь или не стабилизируется?
Ощущать на себе некую общую стабилизацию жизни среднестатистического россиянина я бы не стал. Я бы не стал по себе ориентироваться. Я не знаю, насколько жить стало лучше, жить стало веселее, я не знаю. Я не берусь об этом судить.
Народ ходит в театр, значит хорошо. Или не всегда ходит?
Есть такое некое правило. Почему-то считается, что в тоталитарном государстве в театр ходят лучше. Есть такое мнение.
Спасибо большое, за то, что вы сегодня пришли, и, думаю, на этой фразе мы закончим: "в тоталитарном государстве в театр ходят лучше и больше".
Да, но я это сказал без всяких...
Абсолютно никакого политического окраса.
Абсолютно.
Спасибо большое.
Екатеринбург, июль 2005 г.